(все совпадения с реальной действительностью и вообще - все совпадения - чистая случайность)
Эпиграфы:
6И сказал Бог: «Пусть будет пространство между водами и пусть будут отделены воды от вод». 7 Тогда Бог создал пространство и отделил воды под пространством от вод над пространством. И стало так. 8 Бог назвал пространство Небом. И был вечер, и было утро— день второй.
--------------------------------
20И сказал Бог: «Пусть воды закишат множеством живых душ и пусть над землёй по небесному пространству полетят летающие создания». 21 И Бог сотворил огромных морских чудовищ и всякую двигающуюся живую душу, которыми кишат воды, по их родам, и всякое крылатое летающее создание по его роду. И увидел Бог, что это хорошо. 22 Тогда Бог благословил их, сказав: «Плодитесь и размножайтесь и наполняйте воды морей и пусть на земле будет много летающих созданий». 23 И был вечер, и было утро— день пятый.
(Бытие)
--------------------------------
А на шестой день Бог создал самых разных животных: больших и маленьких, диких и домашних. И все звери, птицы и рыбы стали жить на земле вместе. Жили они по-всякому: дружили и любили, ссорились и мирились, дрались и целовались.
И смотрел Бог на Землю, повторяя:
И это хорошо …
Хорошо, да не всем.
Одна из черно-серых ворон осталась опечалена собой как творением Божьим. Да и чему тут радоваться, если вся стая пернатых сородичей вокруг нее – на один окрас.
И пришла ворона к Богу (благо еще не возбранялось), и молвила ему:
- Не нравится мне жизнь, данная Тобой, Господь. Не хочу я быть такою как все. Чувствую, что я много умней, честней и добрей всей Твоей вороньей стаи.
А потому прошу – воздай мне по уму и по таланту, по доброте и честности.
Подумал Бог и ответил:
- Хорошо, ворона. Аз воздам. Если вся стая сородичей тебе на одно лицо - хоть днем, хоть ночью, хоть в беде, хоть в радости, будь ты отлична от них. Будь ты единственной на свете вороной цвета белого да полета высокого. А талант, ум, честь и доброта, как сама чувствуешь – у тебя итак от Бога.
Но учти, теперь стая ворон - не твоя стая. Быть тебе единственной и одинокой.
Приблизишься же к стае – начнут тебя клевать да гнать.
А воспользуешься чтоб к стае приблизиться своим умом да талантом, честностью да добротой, данными тебе мною вместе с белизной,– начнешь вновь чернеть, одинаковеть.
И чем чернее да одинаковей будешь, тем полет твой будет все ниже и ниже.
Когда же совсем почернеешь –падешь на землю вопреки всем законам аэродинамики, и курицей жизнь свою продолжишь…
Хлопнул Бог трижды в ладоши - и побелела ворона.
И небо ей открылось высокое, и зрение стало острое, и ум незаурядный... Но способность говорить ухудшилась.
Только ерунда это - зачем белой вороне средства коммуникации? Разве что лишний раз вводить в соблазн пообщаться со стаей?
И полетели дни да месяцы.
Небо у белой вороны высокое, свет вокруг – девственно – белый, под стать оперению, а полет - парящий!.
Хорошо одной.
Любуется своим оперением ворона, смотрит на мир с высоты птичьего полета – всё-то ей видится, всё-то понимается, обо всем-то судится правильно, по-Божески.
Но идут дни, летят месяцы.
И уже и понимается, и судится вороне как-то иначе. Что-то скучно ей наедине со своей белизной, с величием да одиночеством – никто же всего этого не видит и не ценит.
Ну разве что сам Бог.
- Неужели и вправду я одна такая? – подумалось, – Ну не мог же Господь так меня наказать. Не за что.
Умна и талантлива была ворона от Бога и поняла – боги тоже врут.
И полетела ворона по свету - себе подобных искать.
А что – Земля большая, небо вокруг высокое, зрение острое, всё до донышка видно…
А как летается!
Менялись дни, шли месяцы. Но вот незадача – все видимые вороны внизу, хоть в воздухе, хоть на Земле - одинаковы.
Ан все, да не все!
Углядела – таки двух парящих много ниже нее пару таких же белых ворон!
- Вот так… Боги тоже врут, - удовлетворенно подумалось белой птице.
И не заметила, как одно перо в хвосте почернело …
Опустилась ворона на сук рядом с Теми Двумя, похожими на нее как две капли воды белоснежными птицами.
- Каррр…
Поначалу с трудом (язык-то закостенел) объяснялась, но Те Двое её поняли. Слово за слово - оказалось, что недалеко, ну просто рядом, только белым крылом взмахни, вот тут, на пристани, у моря – океана, живет целая стая их сородичей.
И так подлетали к ней Те Двое, и эдак в воздухе вокруг планировали! Вот уж где аэродинамика! Сразу видно – от Бога! И ни одного-то темного перышка у Тех Двоих в оперении не просматривается. А как каркают красиво, да всё про стаю свою, да про пристань, да про красоты морские - океанские.
- Возьмите меня к себе, - не сдержавшись, каркнула во весь голос ворона.
Слово – не воробей, вылетит, не поймаешь.
- А почему нет? Мы ведь с тобой одной крови, все твари Божьи, – улыбнулись одновременно мило, как по мановению волшебного крыла, Те Двое .
И полетела троица к своей стае…
Тянулись дни, проплывали, как облака в небе, месяцы.
Стая ворон, правда, не белой – обычной оказалась. Также между собой дрались, также каркали. Но как-то интеллигентней вроде, не то, что в ТЕХ стаях.
И ворону никто и клювом не трогал, будто Табу на неё Бог наложил. И даже говор ее неразборчивый почти никого не раздражал.
А уж дружба с Теми Двумя – та просто как связь между тремя однояйцевыми близнецами стала. И днем, и ночью каркали Те Двое на все побережье - и самая-то умная эта новая ворона среди них, и самая-то честная, и самая-то справедливая.
Не смотрите, мол, что хвост её совсем почернел, да и летать стала невыразительно, без полета. Всё равно - необычная ворона. Гордость стаи.
Что чуть мешало иногда вороне, так это ум. Те Двое ведь изначально, еще со времени их знакомства невысокого полета были, хоть и белые. Она, ворона, раньше вдвое выше их летала, не говоря уж - красивее. А теперь – точно как Они. И вот еще – Те Двое ведь и врать умудрялись, и у черных да серых ворон еду да безделушки воровать, а поди ж ты - не чернели!! Только дождя боялись как огня. Видно, договор Те Двое с Богом получше заключили.
- Обманул меня Бог, недодал мне свободы выбора, - вздыхала ворона с грустью.
Вот уже и на правом крыле пара перьев почернела, и на левом одно…
Ползли дни, исчезали бесследно месяцы.
Ворону избрали старшей – Надзирателем над всей вороньей стаей побережья! А кого еще избирать, если подумать. Воистину - по Сеньке и шапка!
Ворона, правда, уже наполовину почернела, но всё же белого оставалось немало – подбрюшье и голова. На фоне общей серости – черности - Индивидуальность. Правда, летать было все тяжелее. Зато речь почти вернулась, и настолько ловко каркала, что даже привирать стала по мелочам, как Те Двое.
Куда девались дни, куда месяцы?
Адам с Евой уже давно свое яблоко в Эдеме съели и из рая Богом изгнаны. Погода на Земле портится, видно Бог гневается. Тучи белый свет застят, того и гляди буря грянет. Однако, не обидно вороне, что почти разучилась летать. В такую погодку кому оно сдалось-то – высоко в небесах парить? А вдруг в бурю занесет невзначай в турбулентный поток, а еще похуже - Божий гнев молнией ударит…
Мало не покажется.
Засиделась до вечера Надзиратель над своим Первым Указом "О Заточениях и Отлучениях". Домой летела поздно, еле – еле держась на уровне крыш пристаней приморских - океанских.
Крылья мокрые от дождика.
Пролетая над Гнездом Тех Двоих, повернула голову Надзиратель и увидела случайно, как сушат свои крылья Те Двое. И не белые они вовсе, а черно-серые, обычновороньи.
И пала о Землю Надзиратель вопреки всем законам аэродинамики.
И поняла в последний момент – ан не лжет Господь Бог…
