19 апреля в галерее "Муза" (в арткафе "Муза") в Ган-Шлоша (в парке Сахне) открылась выставка натюрмортов, портретов и пейзажей Вадима Макарова.
Вадим Макаров родился в Чебоксарах, там, где «Волга прянула стрелою» (В.Хлебников). Волга с рождением вошла в его душу, наделив широтой как особенностью восприятия мира. Желание запечатлевать на холсте только лучшее, выделять только то, что в потоке ассоциативно-обыденного предметного мира кажется омытым живой водою.
Его отец, скульптор Валериан Макаров брал своего сына повсюду, где ему приходилось выполнять заказы на этнически определенную тему – чувашскую. В этом была специфика места, где родился Вадим.
- Отец всегда обращал мое внимание на форму предмета, объяснял, каким станет в скульптуре то, что я вижу. Он говорил, что главное в искусстве – глаз, в скульптуре – пальцы, потому что само движение нашей руки дает возможность создавать произведения, отвечающие нашему индивидуальному взгляду и чувствам. При этом мы должны думать, в каком материале должна быть закончена скульптура. Если в камне – не утопать в мелочах. Если в бронзе и дереве – то с подробностями, эскизно. Все было интересно. Но главное: с детства я не хотел, чтобы искусство было только чувашское. Не хотел камня, дерева и бронзы не хотел. Придешь на Волгу. В любую пору она полна отражений всех цветов утра, дня, вечера и ночи. И лодки, и теплоходы, что причаливают к дебаркадерам. И ветлы отражаются. И хотелось делать что-то такое же широкое и привольное, и такое, чтобы передать эту красоту в цвете.
Вадим Макаров закончил Чебоксарское художественное училище, работал в Художественном фонде Чувашии, участвовал в создании монументальных мозаичных панно, среди которых наиболее значительное – на фасаде Тракторного завода (270 кв. м) – на мотив мухинской скульптуры «Рабочий и колхозница», но в антураже тракторных деталей, изготовляемых заводом.
Потом – Санкт-Петербург, ставший настоящей художественной школой жизни для В.Макарова. И дело здесь не только в посещении музеев. Это работа в реставрационных проектах по изготовлению копий старинного оружия в миниатюре (вот где вспомнились уроки отца, когда для отливки нужно было лепить художественную деталь). Роспись гигантских щитов с изображением реставрируемых зданий. Выставки-продажи на Невском проспекте у памятника Екатерине Великой. Чем не питерская школа Арбата? Тесное общение с художниками Северной столицы, горячая дружба с преподавателем Художественно-промышленной академии имени Штиглица -Сергеем Ивановичем Даренковым. Когда-то они учились на одном курсе в Чебоксарском художественном училище. А теперь сокурсник стал его наставником.
И – возвращение в Чебоксары, участие в республиканских выставках. Работа портретистом.
Впервые натюрморт В.Макарова я увидела на выставке «Весенний натюрморт» Объединения профессиональных художников Израиля на выставке в галерее «Мигдал а-Ор» в Старом Яффо (2010). Яркий, свежий, сочный, полный жизни, с широкой цветовой палитрой. Два румяных яблока на серебряном подносе, словно слились в поцелуе, другие - беззастенчиво рассыпаны по столу. Стакан сока, а черноглазый ренклод раскатился по столу, как перекати-поле. Все легко (даже стакан с соком!). Все дышит жизнью. И каждый предмет в этой внешне незамысловатой композиции словно переговаривается с собственным отражением на столешнице. А еще – словно им самим любопытен зритель. И они сами наслаждаются от того, как на них смотрят. Почему? Да потому что сами отношения между предметами – игровые. Это всегда игра в радость! Соотношение цветов в работе таково, что все дышит радостью и излучает ее.
Очень интересен натюрморт «Пятница». Две селедки, стакан водки, лимончик, порезанный батон и «орудие аристократии» вилка. Вид сверху. Ощущение внутреннего движения. Сама композиция словно закручена в спираль. Экспрессионисский фон – максимально интенсивный розовый. Фигуратив парит в розовом пространстве. И каждый предмет на натюрморте художественно оживает.
Я просмотрела более 50 натюрмортов В.Макарова – ощущение радасти неизменно!
С 2004 года он в Израиле, проживает с семьей в Бейт-Шеане.
- Поначалу я вообще не мог писать на пленэре. От яркого цвета изменялось восприятие цвета. Глаз в прямом смысле замыливался – так слезились глаза. С другой стороны, так хотелось схватить новые зрительные впечатления, столь не похожие на Волгу. Но все время чего-то не хватало. И вдруг я познакомился с художником Сергеем Москалевым. Мы стали ходить с ним на этюды. Потом он ввел меня в Объединение профессиональных художников Израиля.
Сергей Москалев:
- На самом деле Вадим растерялся перед буйством израильских красок. Они ошарашили и притупили в нем то, что должно быть главным: внешнее должно светиться внутренним. Нельзя копировать. Должна лететь душа – лететь и быть свободной. Но это ощущение себя нужно передать в живописи. Идти за светом, как в путеводителе, но путеводитель у каждого свой. Вадим почувствовал это очень быстро, потому что он все впитывает в себя, как губка. И, как мне кажется, особенно это ему удается в натюрмортах.
Натюрморты В.Макарова сродни личности их создателя. Говорят, что натюрморт – искусство философское - кредо: предмет, цвет, свет, композиция. Небольшие по размерам, яркие по колориту, безоглядные по ощущению, они живут красотой земного бытия как утверждения радости жизни, будто у художника философии и вовсе нет, есть только жизнь цвета.
Все на столе. Но не идут…
А стол заставлен до отказа.
Ах, если все! Да, если бы разом…
Так рыба с водочкою ждут!
Гранаты, яблоки, лимоны -
Во здравие на тыщу лет!
И светятся и цвет, и свет,
Как тост и присный и бездонный.
И натюрморт нам говорит:
Душа художника горит!
В натюрмортах В.Макарова – ощущение такое, что по духу знаешь того, кто этот стол накрывал, - художник с его миром, омытым живой водою и душою Волги…
Выставка открыта до 17 июня.
Галина Подольская
