Изобразительное искусство условно, как любое искусство. У него свои правила игры, которые нередко задает художник, но зритель уже решает сам, участвовать ему в этой игре или не участвовать.  

  Итак, в мире существуют двое. И вот однажды между ними возникает незримый центр, подсознательно и эротически ощущаемый лишь ими. Они тянутся друг к другу. В этом необъяснимом слепом желании - ключ к происхождению мира. Наверное, поэтому сама история человечества порою кажется актом любви, смысл которой, прежде всего, - в преодолении чувства двойственности. Любовь - потребность искать и находить друг друга, разлучаться, причинять друг  другу боль, испытывать острое страдание, ведущее к самоотречению, саморастворению во имя другого. Это то, что поглощает целиком, о чем мы говорим открыто или молчим, грезим в фантазиях или мечтаем слышать, потому что любовь по-прежнему остается самой яркой формой самоутверждения человека. При этом смысл удваивается, даже утраивается, когда вы живете не для себя, а другого, но словно себя, - таков смысл эротической нормы влюбленных.

 Во истину любовь – чувство, трудно поддающееся формальному объяснению, открытие друг друга, духовное напряжение и эротическое обретение, потребность быть необходимыми друг другу, в которой оба - полюса одного притягательного центра. 

Но как в изобразительном искусстве передать эту многогранную гамму чувств? Что такое «двое» для художника? Самопроекция, мыслимая самоимпровизация, выражение интимной эстетической потребности к перевоплощениям, способность языком Эроса запечатлеть эротическую ипостась динамики земного бытия любви.

   16 декабря в художественной галерее «Нина» состоялась выставка эротических акварелей известного иерусалимского художника Бориса Лекаря, эпатажно названная им самим «Грезы ветерана». На выставке было представлено 25 акварелей

 С 1990 года Борис Лекарь в Израиле, проживает в Иерусалиме. В 1997 году он стал обладателем Приза Мордехая Наркисса «За  развитие еврейского искусства», в  1998 – был удостоен  Второй  премии от Министра абсорбции как «Лучший художник-оле», в 2001 году получил Высшую премию «Иш Шалом».

 Его картины выставлялись в Музее Израиля, Музее Эйн Хорот, Национальном музее Кипра, в  Иерусалимском Доме художников (Бэйт-амоним), Швейцарии, Франции. Он – участник многочисленных групповых выставок. Только в Израиле состоялось около 30 персональных выставок художника.

  Несколько лет назад Борис Лекарь путешествовал по Швейцарии, а потом представил зрителю свои впечатления в акварелях и в фильме «Швейцарский пейзаж». Потом - поездка во Францию – от Министерства культуры Израиля на полгода в Международный центр искусств.

Всем, кто так или иначе знаком с творчеством Б.Лекаря, известно, что Б. Лекарь – постмодернист, в любую минуту готовый перетасовать живописные стили и предложить зрителю свои «правила игры» в искусстве. На этот раз такой условностью стала не лишенная мягкой самоиронии эротическая бравада в акварелях, заключенных в дискредитировавшие себя в советские времена рамки-сердечки и кружева от скатертей, словно выуженных из бабушкиного сундука. Вот такой «хостель» в «Грезах ветерана». К тому же под каждой из картинок – «разъясняющие» (для тех, кто не понял) эпатирующие куплеты, автор которых тот же Б.Лекарь. И что прикажете думать после всего этого об уважаемом известном художнике?

 Ничего. Просто принять или не принять еще одну «эстетическую игру». Лично я, как зритель, эту «игру» принимаю.

 Замечу, что эстетически постмодернизм Б.Лекаря построен на классической игре света и тени, поэтому визуально - независимо от пикантных куплетов и без вникания в смысл интимных актов – в избранной художником форме все акварельные миниатюры в рамках-сердечках и работы в размер альбомного листа эстетически не воспринимаются эпатажем.

Постмодернизм Б.Лекаря многослоен – это последовательное накладывание одного стилистического элемента на другой. Нередко художник сочетает далекие даже по материалу маргинальные формы из области искусства и не искусства, которые неожиданно оказываются возможными, убеждая, что в эмоциональном и предметном мире гораздо больше точек соприкосновения, чем видится на первый взгляд. В этом – особая прелесть и узнаваемость манеры художника, когда, чем больше слоев можешь проследить, тем большее удовольствие испытываешь при «раздевании» получившейся модели до архетипа.

 Сорвите постмодернистские одежды – останется чистейшая лирика, построенная на притягательном центре, к которому подсознательно тянутся двое, ибо сколь бы ни был древен мир, он обретает смысл по сути лишь с появлением этих двоих, рожденных в энергетически сильной цветовой ауре. Примечательно, что для каждой акварели Б.Лекарь выбирает новый цвет ауры, но притягательный световой центр всегда мыслится как сияние, освещающее эротическое таинство. Эротически е акварели Б.Лекаря по манере исполнения сродни иллюстрациям к художественным изданиям конца Х1Х-начала ХХ века с подсвеченным тональным фоном.

 В связи с открытием своей выставки Борис Лекарь любезно согласился ответить на некоторые из наших вопросов.

- Борис, сегодня вы выступили в неожиданном для зрителя амплуа. Чем вы руководствовались, поместив эротические акварели в скатерчатые рамки из «бабушкиного сундука», дали ироничное название выставке и присовокупили эпатажные куплеты – все то, что намеренно заземляет эстетизм кисти?

- Не из «бабушкиного сундука», а из долларового магазина! А руководствовался – желанием создать китч!

  Цикл «Грезы ветерана» задумывался не как эротический, а как смехотворческий, как этакое дуракаваляние, как повод для того, чтобы поиграть и снизить пафос.

  Как известно, в эстетике постмодернизма, название – неотъемлемая часть живописи. Например, самим названием выставки - «Грезы ветерана», а когда-то была у меня работа «Виагра после 12», цикл «Сладкие грезы», на мой взгляд, сбивается общая  «заданная» сладость, а для некоторых и желание посмаковать «клубничку». Современному  художнику  трудно оставаться верным воспитанным с детства высоким эстетическим идеалам. Нередко приходится  защищаться, если хотите, «сбивать пену» с желающих позлословить над твоими эстетическими идеалами.

- Вы были таким же и в России?

- Нет. В России я был другим. Но мы живем в Израиле. Израильтяне немного по-иному относиться к искусству и собственному  творчеству. Россия  немыслима без  мессианского отношения к искусству. И художник чувствует на себе это бремя – быть провозвестником будущего. В Израиле это бремя словно сбрасываешь  с  себя, можешь пошутить, покуражиться, а главное – позволить себе жить днем сегодняшним.

 Только вот вопрос: создал ли Б.Лекарь китч, как утверждает? Конечно же, нет. Но в очередной раз умело облачил Венеру с Купидоном в постмодернистские хламиды.

 Вот такой поучительных урок искусства, напоминающей об одной из составляющих жизни – ощущению полноценной, хотя, может быть, и чуть-чуть легкомысленной радости мира. Так пусть «любовь» станет милым, совершаемым с приятной ленцой занятием, как прелестная игра, эстетика которой столь прозрачна в туманных акварелях Б.Лекаря!

Галина Подольская