2 марта в Иерусалимском культурном центре ( Гилель, 27) состоится открытие выставки картин Аркадия Лившица «Настроение».
Живопись – управляемое сновидение, которое может увидеть каждый, но запечатлеть на холсте – только живописец, способный воплотить в цвете это поразительное ощущение себя в мире. Однако далеко не все грани бытия предполагают возможность конкретного художественного воплощения для художника. Так появляются жанровые предпочтения. В изобразительном искусстве Аркадия Лившица на протяжении почти полувека такой одухотворенной ипостасью стал пейзаж. Но на этой выставке – еще и натюрморт.
Работы А.Лившица никогда не открываются сразу. Они, как Саломея, укутанная покрывалом надежд, воспоминаний, грусти, нежности, любви и какого-то своего художественного цвета. Они манят, приподнимая над прозой жизни. А еще - будят любопытство – качество совсем не маловажное в потоке суетности метаний современного искусства.
Это импрессионизм – по световому ощущению, постимпрессионизм и модернизм – по композиции. Это визуально современная пастозная техника, передающая эффект объемности самого наложенного мазка, застывшего как печать каприза мгновения… И это в век приторной анимации того, что и оживлять-то не стоит!
Иерусалимский художник назвал cвою экспозицию «Настроение». Справедливости ради не могу не заметить, что капризы «настроений Саломеи» на нынешней выставке Аркадия Лившица приобрели не характерную для художника эстетскую статичность, даже «стеклянность». Таков едва ли не ледяной «Триптих стекла и керамики» - с вычурно-замысловатыми формами. Главный художественный прием - рельефность, контрастность, искусственность и даже жесткость. Эти неожиданные цветовые сочетания подсказывают и нюансы настроения пейзажей. Так, «Диптихе дорог» решен на варьировании четырех цветов - темно-коричневом, грязно-белом, серо-буром и рыжем, - которые настойчиво цепляются друг за друга, словно нуждаясь в партнерстве внутри созданной художником напряженной цветовой комбинации.
Та же нестабильность с перепадами настроения ощущается в пейзаже-триптихе «Реликтовый лес» - «Чаща» - «Гефсиманский сад». Потом опять какие-то неведомые пути дороги с суровыми кактусами и, наконец, опаленная грустью осень Эйн-Кэрем на закате дня. И так хочется света, к которому просто устремляешься по жизни…
И все-таки добираешься до него. Таково «Бабье лето». Оно открывается художественно, как «синяя роща» в остатках бабьей голубой мечты. Внутри этой синей рощи теплится свет. Таков визуальный эффект светло-желтого, который словно солнечными лучами высвечивает подлинное настроение картины. И зажигается воспоминанием золото листвы под беловатым небом, как фатою… Вот вам и настроение – эмоциональное состояние в цвете – диффузное, без осознанной привязки к определенным предметам или процессам и все-таки – с определенной устойчивостью, по которой мы узнаем о неожиданных переменах. Этот тон – положительный или отрицательный, или якобы ничего не говорящий – колористически передается зрителю.
Аркадий Лившиц – родился в Киеве, в Иерусалиме – с 1974 года, участник многочисленных Израиля и Европы. Его картины имеются в коллекциях Франции, Германии, Швейцарии, Финляндии, Польши, США, Канады, России. Он был одним из основателей деревни художников в Са-Нуре, а также составителем каталога художников Са-Нура выставки в Крессете (Иерусалим, 2007),член правления Объединения профессиональных художников Израиля.
25 лет жизни – в «Керен Каемет», инженер по проектированию озеленения Израиля, в частности Иерусалима. Принял непосредственное участие в иерусалимских проектах Ботанического сада, парков Рамат-Рахель, Рамот, Гило, Парка Независимости, Леса мира, Иерусалимского леса, а также проектировании лесов и парков в округе Иерусалима – Яд Кеннеди, парков Бегина, Рабина, Каннада, 200-летия Америки, парка Британия. Этическое и рукотворное осмысление природы в создании живописного облика Израиля, безусловно, сказалось в живописи А.Лившица. И в его картинах, отмеченных, по словам Григория Островского, «тонким вкусом и живописной культурой» вырывался тот самый живописно-импрессионистический облик Израиля. Припоминаю сине-зеленые горо-волны на полотнах А.Лившица… Сколько светло-голубого, мягко-лилового, пастельно-фиолетового неба – нежного, воздушного, свежего,мечтательно раскачивающегося на каких-то оптических нитях. И это удивительное импрессионистическое раскачивание в чувственном плане действовало освобождающе…
Художник должен быть разным. Но тоскует взгляд по мечтательным оптическим нитям, которые напоминают о настроении-состоянии разве что в «Бабьем лете», удивительным образом совпавшем с началом израильской весны.
